– Томагавк‑два, у вас айки справа по борту! Двадцать метров!

– Томагавк‑два, расчехлите его из пятнашки! – тут же отреагировал Дэн. – Не жалейте патронов!

– Это Томагавк‑два, выполняю! – радостно завопил стрелок на пушке, и вдавил кнопку электромотора, одновременно разворачивая пушку к правому борту. Как только блок стволов практически уперся в борт, Крисп, уже держащий руки на ручке, дернул панель в сторону и отскочил, освобождая стрелку линию огня.

Оказывается, снаружи уже успела наступить ночь, или поздний вечер – в любом случае, снаружи царила темнота. Не полная, к счастью, не чернильная, но достаточная для того, чтобы уже в нескольких метрах от бортов несущихся по пустоши машин, были различимы лишь силуэты, по которым определить, что перед тобой – было практически нереально. Мощные прожектора, установленные на крышах грузовиков и прицепов освещали пространство вокруг, не позволяя подобраться близко и внезапно атаковать, но радиус их действия не превышал пяти метров.

Тем не менее, стрелок что‑то видел. То ли у него был какой‑то особый прицел, то ли большой боевой опыт, то ли какая‑то чуйка, но, едва препятствие между ним и возможностью пострелять исчезло, он этой возможностью воспользовался.

Пушка выплюнула сноп ослепительного пламени, заревев как раненый мамонт! Активные наушники приглушили звук до терпимого уровня, но опоздали на какую‑то долю секунды, из‑за чего на мгновение я потерял ориентацию в пространстве из‑за лютого грохота!

Прицеп ощутимо перекосило набок от отдачи пушки, да так резко, что я едва удержался на ногах, вынужденно сделав несколько шагов и ударившись головой о какую‑то торчащую железку. Хорошо, что я в шлеме! Не удивлюсь, если как раз на такие случаи они и нужны – даргам‑то все равно, что шлем, что бандана, что лысина.

Гильзы сыпались из пушки, как отдельные капельки воды в потоке водопада, звенели по полу, подпрыгивали на каждом ухабе и выпрыгивали наружу через проем. Стрелок палил как заведенный, не отпуская гашетки, сжигая сотни патронов в секунду, и как будто поставив себе цель оставить машину вообще без боекомплекта! Он вообще куда‑то конкретно стреляет, или просто наружу?!

Крисп, приникший к смотровой щели недалеко от открытой боковины, что‑то заорал, но за грохотом пушки его, конечно, никто не расслышал. Тогда он принялся махать рукой, что‑то изображая, и стрелок его, кажется, понял. Во всяком случае, он кивнул, и движением рук на штурвале‑гашетке слегка довернул пушку в сторону.

А ведь и правда – можно же наблюдать за происходящим в смотровые щели, как я не догадался? Это в сам створ, в который палила пушка, невозможно было смотреть из‑за выжигающего глаза потока огня, а через щели‑то можно!

Я снова добрался до правого борта, нашел ручку ближайшей смотровой щели, и дернул ее в сторону.

Ни хрена не видно! Как они что‑то тут различают?! Вижу только мелькающие тут и там силуэты, выныривающие из темноты и скрывающиеся обратно! С луком в руках я, может, и попытался бы еще подловить цель в прыжке, поразив ее стрелой, заряженной собственной праной, и то вряд ли с первого раза, а как эти ребята попадают?!

Видимость ограничивал еще и не самый ровный рельеф – тут и там машина проносилась мимо невысоких, где по пояс, а где в мой рост, холмиков. Мы ехали будто по полянке, облюбованной гигантскими кротами, лавируя между кучками, обозначающими выходы из их нор. Оставалось только надеяться, что это в самом деле не чьи‑то норы.

А дарги пользовались ими во всю – мелькающие силуэты постоянно выпрыгивали из‑за одного холма, и, после пары длинных прыжков рядом с машиной, скрывались за другим. Почему‑то они пока еще не пытались нападать, только преследовали, но это и понятно – прыгать в створ, в который высунула свои стволы и изрыгает потоки пламени пятиствольная пушка, не стал бы никто. Даже дарг.

Поток огня от пушки гас в темноте, не позволяя понять, куда конкретно она стреляет, но я умудрился разглядеть конечную цель – мощный грузный силуэт, раза в полтора больше нео‑дарга, но при этом какой‑то неровный и угловатый, как будто скульптор принялся вырезать дарга из камня, да плюнул на половине работы. От него прямо на глазах отлетали вырванные огромными пулями ошметки и куски, но дарга это будто бы вовсе не боеспокоило – он продолжал бежать, несмотря на то, что терял свою массу прямо на глазах.

Но внезапно он резко прянул куда‑то в сторону и скрылся из вида. Так быстро, словно и не был огромной, многотонной бронированной машиной смерти. Просто нырк – и скрылся за ближайшим холмом!

– Томагавк‑два, это Томагавк‑три, айки скрылся, не видим его! Потрепали знатно, но живет! Будьте осторожны, два нео по левому борту! – снова прокаркала рация на плече. – Как бы колеса не оторвали!

– Это мои! – злорадно выразился кто‑то из солдат за спиной, передергивая затвор винтовки и, спустя секунду – лязгая задвижкой бойницы.

– Отставить! – раздался из рации голос Дэна. – У вас там реадизайнер есть! Зря, что ли, второго с собой брали? Тресса Кони, покажите, на что способны!

Пушка прекратила огонь, но блок стволов все еще продолжал крутиться, словно стрелок в любой момент ожидал повторения атаки. Чем же так опасны айки‑дарги, что им решили противопоставить тяжелую артиллерию? Они больше, они массивнее, они наверняка тяжелее…

Вот и ответ. Они тяжелее. Они могут атаковать машину сбоку и перевернуть ее, например. Скорее всего, поезда атакуют тоже они – у нео, несмотря на всю их силу и скорость, вряд ли хватит массы, чтобы столкнуть с рельсов идущий на полной скорости вагон. А скорость айки при этом оставляет желать лучшего – с машиной, несущейся по пересеченной местности, они еще могут тягаться, а вот с летящим на всех порах поездом – уже нет. Наверняка они выбирают момент для атаки и сносят вагон с рельсов тоже они, а нео уже потом догоняют крушащийся поезд и выковыривают из него людей. Что еще могут айки? Дэн говорил что‑то про заслон, может, это тоже работа айки?

Черт, и ведь не спросишь ни у кого – не та ситуация явно! Обратишься хоть к кому‑то – матом пошлют, как пить дать!

Бронированная дверь в начале прицепа открылась, и из перехода между двумя половинами машины вывалилась взволнованная Чел, до того сидящая в кабине, вместе с водителем и контролировавшая обстановку оттуда. Она на ходу потирала и разминала руки, будто готовилась к бою.

Хотя она и готовилась.

– Дайте видимость! – срывающимся голосом крикнула она. – Как можно больше! Мне нужно пространство!

Солдат, который совсем недавно собирался открыть по даргам огонь, отпустил оружие, повисшее на ремне, ухватился за ручку левой боковой бронепанели, и откатил ее в сторону.

Прямо за панелью неслись два нео, неслись так близко к машине, что еще чуть‑чуть – и терлись бы боками о борта. Едва только лязгнула боковая панель, как они прямо с шага толкнулись и взлетели в воздух, вытягивая лапы и метя в Чел.

Но за мгновение до того, как они достали ее, глаза Чел вспыхнули голубым, а за спиной развернулись два призрачных воздушных крыла! Она резко выдохнула, хекнула и свела выпрямленные руки перед собой, будто ловя надоедливого комара между ладонями! От хлопка двух тоненьких девичьих ладошек воздух содрогнулся, и рванулся прочь от Чел широкой спресованной дугой, которая настигла даргов в прыжке и просто разорвала их пополам, словно очередью из той самой пятнадцатимиллиметровки! Вряд ли их это убило, по крайней мере сразу, но преследовать машину они теперь точно не смогут.

– Дело сделано, стало быть. – сообщила Чел в рацию, не спеша сбрасывать свою боевую трансформацию. – Нео нейтрализованы.

– Отлично, тресса Кони! Там еще где‑то рядом должен бегать айки недобитый, будьте осторожны!

– Томагавк, это томагавк‑три, мы сбрасываем цепи! Умудрились поймать на них еще одного айки, этот ублюдок тормозит нас! Специально тормозит!

– Сбрасывайте немедленно! – тут же отреагировал Дэн. – Парни, продержитесь еще чуть‑чуть! Мы скоро выходим на равнину, будьте готовы вынести пушки на крыши и развалить этих ублюдков нахер! Готовность две минуты!