— Почему лишает? А если атаковавшему плевать и он готов даже войну развязать?

— Если он действительно такой кретин, то против него моментально сплотятся все остальные кланы и его Линия будет уничтожена раньше, чем он поймет, что он сделал что-то не так. Даже Себастьян Ратко не такой идиот. — Ника толкнула дверь клан-холла. — А теперь помолчи, пока мы не дойдем до ванной, и я не смогу наконец позволить себе расслабиться…

— Но…

— Помолчи! — обернулась Ника с яростно горящими глазами и сжала мою руку, больно кольнув заострившимися когтями. — Пожалуйста!

Я решил подождать — в конце концов, Ника тоже сегодня натерпелась всякого разного. Пусть действительно расслабится наконец, и тогда можно будет вытянуть из нее все, что меня интересует. Не думаю, что в ее нынешнем состоянии она будет способна на что-то большее, чем просто нежиться в ванне и разговаривать.

Так оно и оказалось. Не дав мне даже толком осмотреть клан-холл, Ника буквально силой потащила меня на второй этаж, толкнула одну из дверей, ведущую предсказуемо в ванную комнату, и тут же заперла ее за собой.

Пока Кровавая возилась с кранами, настраивая температуру воды, я решил осмотреть хотя бы ванную комнату. Хотя тут особо и не на что было смотреть — огромная, даже не двоих, а на всех шестерых, ванна-джакузи, которую при желании можно было задернуть занавеской, превратив в душевую, несколько полочек со всякими тюбиками и пузырьками на стене, а на противоположной — приоткрытый шкаф, в котором виднелись стопки полотенец, и раковина под ним.

Наконец Ника настроила воду, как ее устраивало, сбросила с себя грязный и драный костюм, и залезла в ванну, даже не дожидаясь, когда та наполнится. Зашипела, когда вода коснулась ссадин и царапин, посмотрела на них таким взглядом, словно они ей нанесли глубокую душевную травму, но зализывать пока не стала — наверное, брезговала.

— Забирайся. — вяло махнула рукой Ника. — Не бойся, приставать не буду.

— Даже если и будешь. — ухмыльнулся я, ставя лук максимально далеко от воды и раздеваясь. — Я как-то не из тех, кто по полутрупам…

— Сукин сын… — слабо улыбнулась Ника, дотянулась до полочки с пузырьками, взяла один из них и щедро ливанула в воду. На поверхности тут же вспухла плотная шапка пены.

— А теперь рассказывай, что произошло. — велел я, погрузившись в нее. — Что не так сделал твой прадед и чем это теперь грозит?

— Все нормально. — попыталась отмахнуться Ника, но я, конечно, ей этого не позволил:

— Позволь уж мне решать, что нормально а что нет из того, что касается моей жизни, ладно?

Ника вздохнула:

— Ой, ты же всю душу вынешь… В общем, мой прадед допустил оплошность и обвинил в нападении одного только Себастьяна, хотя следовало бы обвинить всех пятератко. Таким образом, договор заключен только между ними двумя. Сыновья Себастьяна не имеют к нему отношения, и свободны от обязательств. Они все еще могут тебя убить, и, конечно, они попытаются это сделать по указке своего папаши.

— Всего-то? — усмехнулся я. — У тебя такое лицо было, будто твой прадед самолично пообещал меня выдать клану Ратко и привести прямо за руку, да еще красной ленточкой перевязать!

— Ты, кажется, не до конца понимаешь, во что ты вляпался. — Ника задумчиво подула на пену, заставляя клочок взлететь в воздух. — Или, вернее, тебя вляпали. До тех пор, пока это была личная вендетта Себастьяна, он действовал, в общем-то, предсказуемо, и, помимо этого — довольно нагло. Показушно. Он заставлял сыновей одеваться так же, как он, чтобы сохранять имидж вот этой вот «пятератковости», носить темные очки, в общем, пускал пыль в глаза как мог. Теперь же, когда он фактически выключен из игры, его сыновья возьмутся за дело своими руками. Они уже не будут связаны глупыми ограничениями Себастьяна, и будут действовать по-своему. Считай, что вместо одного Ратко, который хочет тебя убить и которого легко опознать в толпе, у тебя теперь их четыре. И теперь ты не знаешь, как они выглядят.

Я напряг память, пытаясь вспомнить хотя бы какие-то особые приметы своих сводных братьев и с сожалением признал, что Ника права. Одинаковая одежда, одинаковые темные очки не давали никакого шанса на то, чтобы опознать моих недругов не то что в толпе, а даже тет-а-тет.

— Получается, твой прадед в попытке защитить меня сделал только хуже… Так, погоди, а как вообще они оказались там? Даже не так — как они узнали, что там мы? Как они узнали, что нам нужна помощь?

— Телефон. — Ника кивнула куда-то в сторону. — Сделав тебе стрелу, я в кармане включила автодозвон по последнему номеру. В какой-то момент связь с прадедом установилась, и он услышал… Ну, что-то из разговора он услышал. И, как я и надеялась, ему этого хватило, чтобы понять, что мы в беде.

— А нашли они нас как?

— Точно так же, по телефону. Есть способы. В общем-то, это те же способы, которыми спасательные группы выходят на места нападения на поезда. Экипаж поезда, если успевает, передает аварийное сообщение, его пеленгуют и выдают координаты, по которым открывается портал.

— Вот так, в никуда? — изумился я. — По каким-то координатам можно открыть портал?

— Ну не все так просто, что ты. — усмехнулась Ника. — Просто дежурный реадизайнер в спасательных группах досконально знает всю протяженность железных дорог в районе своего города… А если и подзабудет, к его услугам всегда есть фотографии, которые обновят его память. Не представляя, куда ты открываешь портал, открыть его невозможно.

— Тогда как Антон открыл портал к нам?

— Очень хороший вопрос. — Ника оценивающе склонила голову. — С каждым днем ты удивляешь меня все больше и больше. С Антоном мы связаны Линией Крови, мы близкие родственники, это облегчает задачу. Сильному сенсу, который посвятил жизнь порталам, этого достаточно.

— Значит, не обязательно быть Ратко, чтобы провешивать порталы?

— Конечно, нет! — фыркнула Ника. — Просто у Ратко природная склонность к этому в силу их Линии. В теории, любой реадизайнер может освоить все техники всех Линий… А может адаптировать техники чужих линий под свое рабочее тело. Например, геомант может выполнить Сотню Кровавых Игл из камня. В теории. На самом деле, ему это будет делать трудно, потому что его рабочее тело твердое, а здесь нужно пластичное. А у аэроманта рабочее тело наоборот чересчур… чересчур…

Ника попыталась пощелкать пальцами, подбирая слово, но мокрые, они отказывались щелкать.

— Я понял. — улыбнулся я. — Значит, кто угодно может делать, что угодно. А не делает потому что?

— Потому что этому надо учиться. — Ника пожала плечами. — Сначала надо учиться быть сенсом или форсом, развивая свои природные таланты, потом надо учиться управлять своим рабочим телом, потом надо учиться осваивать техники, свойственные твоему направлению… А теперь представь, что для каждой новой линии это надо делать еще раз. Тут никакой жизни не хватит.

Разве что жизни того, кому покровительствует сама богиня смерти… Пусть даже в этом мире она ею не является… Перспективы-то весьма заманчивые.

— В принципе, кланы не то чтобы сильно берегли свои техники. — продолжила Ника. — Есть, конечно, некоторые тайные, которыми никто не делится, есть просто архисложные, которыми и поделись — никто их не выполнит, вроде того фокуса что ты сегодня видел в исполнении Ратко. Когда они в точку ушли. Это даже не портал, это просто мгновенный переброс, без подготовки. Высшая ступень их мастерства. В остальном же кланы частенько даже дружат… Ну так, показательно дружат, конечно, до настоящей дружбы тут будет далеко. Но ходят друг к другу в гости, проводят вместе время, браки опять же, про них я уже говорила… Бывает даже такое, что в клане рождается реадизайнер со склонностью к другой, не родной Линии, и тогда он может перейти в другой клан… Хотя такое редко происходит, по понятным причинам.

— Ну да. — согласился я. — А со мной-то что дальше будет?

— Я полагаю, что все пойдет по плану. — Ника пожала плечами. — Мы же добрались до Кирославля, значит, дальше ты поступишь в академию, и получишь защиту от Ратко. По сути, тебе всего лишь нужно дожить до завтра, до момента, когда ты предстанешь перед вступительной комиссией, и дело сделано. Я думаю, это вполне выполнимая задача.